[luboi]

Немного лирики?
Решила вспомнить свое детство.
Когда-то я училась в гуманитарном классе,в школе,с литературным уклоном.То время и мой учитель по русскому языку и литературе сумела привить мне любовь к поэзии.
Так что вот, немного Рильке.

ПЕСНЬ ЛЮБВИ
О как держать мне надо душу, чтоб
Она твоей не задевала? Как
Ее мне вырвать из твоей орбиты?
Как повести ее по той из троп,
В углах глухих петляющих, где скрыты
Другие вещи, где не дрогнет мрак,
Твоих глубин волною не омытый?
Но все, что к нам притронется слегка,
Нас единит, - вот так удар смычка
Сплетает голоса двух струн в один.
Какому инструменту мы даны?
Какой скрипач в нас видит две струны?
О песнь глубин!

ЖЕРТВА
О как расцветают каждой жилкой
Плоти ароматные пласты!
Посмотри: я - стройный, гибкий, пылкий
По твоей вине. Но кто же ты?

Ухожу беззвучно и бесслезно.
Прошлое осыпалось листвой.
Ты с улыбкой нависаешь звездной
Над собой, а, значит, надо мной.

Детских лет и впечатлений груде
Имя дам твое у алтаря.
Ты его воздвигла на безлюдье,
На венки пожертвовала груди,
Волосами яркими горя.

ВОСТОЧНАЯ ДНЕВНАЯ ПЕСНЬ
Край ложа, на котором ты уснула,
Как узкая полоска побережья.
Волна твоих грудей перевернула
Все чувства, вырвав их из безмятежья.

И эта ночь надрыва и тревог,
В которой звери воем слух терзали,
Предельно нам чужда. Но кто бы мог
Поверить, что понятней нам едва ли
Заря, которой занялся восток?

Нам так с тобою лечь друг в друга надо,
Как вкруг тычинок лепестки ложатся.
Повсюду горы хаоса толпятся,
На нас готовясь рухнуть всей громадой.

Пока мы прижимаемся телами
Друг к другу, чтобы не увидеть зла,
Возможно, искра пробежит меж нами,
Чтоб нас изменою спалить до тла.

ПЕНИЕ ЖЕНЩИН, ОБРАЩЕННОЕ К ПОЭТУ

О, посмотри на нас! Взгляни, какой
В блаженстве мир. Он для тебя открыт.
Что в звере было смесью крови с тьмой,
То в нас душою стало и кричит,

К тебе взывая страстью вековой.
Но на лице внимательном твоем
Читаем мы лишь кротость и покой.
Что ты совсем не тот, кого зовем,

Нам кажется тогда. Но не в тебе ль
Мы без остатка души растворили?
И разве есть у нас иная цель?

Все вечное уходит с нами в путь.
Лишь ты, вещун, оставь свой голос в силе
И здесь, нас воспевающий, пребудь!

СОЗЕРЦАНИЕ
(пер. Б. Пастернака)


Деревья складками коры
Мне говорят об ураганах,
И я их сообщений странных
Не в силах слышать средь нежданных
Невзгод, в скитаньях постоянных,
Один, без друга и сестры.

Сквозь рощу рвется непогода,
Свозь изгороди и дома,
И вновь без возраста природа.
И дни, и вещи обихода,
И даль пространств - как стих псалма.

Как мелки с жизнью наши споры,
Как крупно то, что против нас.
Когда б мы поддались напору
Стихии, ищущей простора,

Мы выросли бы во сто раз.
Все, что мы побеждаем, - малость.
Нас унижает наш успех.
Необычайность, небывалость
Зовет борцов совсем не тех.

Так Ангел Ветхого Завета
Нашел соперника под стать.
Как арфу, он сжимал атлета,
Которого любая жила
Струною Ангелу служила,
Чтоб схваткой гимн на нем сыграть.

Кого тот Ангел победил,
Тот правым, не гордясь собою,
Выходит из такого боя
В сознаньи и расцвете сил.
Не станет он искать побед.
Он ждет, чтоб высшее начало
Его все чаще побеждало,
Чтобы расти ему в ответ.

ЗА КНИГОЙ
(пер. Б. Пастернака)

Я зачитался. Я читал давно,
с тех пор, как дождь пошел хлестать в окно.
Весь с головою в чтение уйдя,
не слышал я дождя.

Я вглядывался в строки, как в морщины
задумчивости, и часы подряд
стояло время или шло назад.
Как вдруг я вижу, краскою карминной
в них набрано: закат, закат, закат...

Как нитки ожерелья, строки рвутся
и буквы катятся, куда хотят.
Я знаю, солнце, покидая сад,
должно еще раз было оглянуться
из-за охваченных зарей оград.

А вот как будто ночь по всем приметам.
Деревья жмутся по краям дорог,
и люди собираются в кружок
и тихо рассуждают, каждый слог
дороже золота ценя при этом.

И если я от книги подыму
глаза и за окно уставлюсь взглядом,
как будет близко все, как станет рядом,
сродни и впору сердцу моему!
Но надо глубже вжиться в полутьму
и глаз приноровить к ночным громадам,

и я увижу, что земле мала
околица, она переросла
себя и стала больше небосвода,
а крайняя звезда в конце села -
как свет в последнем домике прихода.

ОКНО - РОЗА
(пер. К. Богатырева)

Там лап ленивых плавное движенье
Рождает страшный тишины раскат,
Но вот одна из кошек, взяв мишенью
Блуждающий по ней тревожно взгляд,

Его вбирает в свой огромный глаз, -
И взгляд, затянутый в водоворот
Зрачка, захлебываясь и кружась,
Ко дну навстречу гибели идет,

Когда притворно спящий глаз, на миг
Открывшись, вновь смыкается поспешно,
Чтоб жертву в недрах утопить своих:

Вот так соборов окна-розы встарь,
Взяв сердце чье-нибудь из тьмы кромешной,
Его бросали богу на алтарь.

КАПИТЕЛЬ
(пер. К. Богатырева)

Как из трясины сновидений, сходу
Прорвав ночных кошмаров канитель,
Всплывает новый день - вот так по своду
Бегут гурты, оставив капитель

С ее запутавшеюся в клубок
Крылатой тварью, сбившеюся в кучу,
Загадочно трепещущей, прыгучей,
И мощною листвой, которой сок

Взвивается, как гнев, но в перехлесте
Свернувшись, как спираль, на полпути
Пружинит, разжимаясь в быстром росте

Всего, что купол соберет в горсти
И выронит во тьме, как ливня гроздья,
Чтоб жизнь могла на утро прорасти.

МОРГ
(пер. К. Богатырева)

Их приготовили к игре постфактум,
как будто дело за апофеозом,
Что примирит их с предыдущим актом
И каждого - друг с другом и с морозом;

Иначе словно не было конца.
И тщетно в поисках имен карманы
Обыскивали тщательно. С лица
У губ следы тоски смывали рьяно:

Их не сотрешь - видны сквозь белизну.
Но бороды торчат ровней и тверже,
По вкусу сторожей чуть-чуть подмерзши,

Чтоб с отвращеньем не ушли зеваки.
Глаза повертываются во мраке
Зрачками внутрь и смотрят в глубину.