C улицы доносились звуки музыки. Крики толпы, людей, не спящих этой Прекрасной ночью. Веселье. Звуки музыки проникали так глубоко в Замок, что достигали ушей Императора… Музыка и крики ликующей толпы просачивались сквозь каждую щелочку, в замочные скважины, наполняя до сели покойный сад голосами людей.
Император сидел в беседке, той, которая скрывала тень от яркого света. Беседка, обвитая вечно цветущим плющом и едва пробивающимися ростками розмарина. Смесь двух дурманящих голову ароматов, тень, ищущая защиты в глубине сада, вместе с ее повелителем.
Тонкие белые пальцы почти невидимым движением пробежались по скрипке, лежащей рядом. Бережно, будто по руке женщины, с той же легкостью и заботой.
Где-то снаружи послышался грохот и восторженные крики гуляющих. Еще взрыв и еще. Тишина.
Вампир замер неподвижно, именно той неподвижностью, на которую не способен ни один живой человек. Его рука замерла на одном из вырезанных узоров на корпусе скрипки. Он напряг слух и все свои чувства, обострившиеся в этот миг.
Но вскоре на улице снова послышались крики, еще более яростные, чем прежде, и вампир, прикрыв глаза рукой, выдохнул.
-Ох уж мне эти праздники! - бледные губы растянулись в грустной усмешке. – И не слышно истинной музыки…
Он взял в руки свою молчаливую скрипку и приготовился играть. Смычок пробежался по струнам, будто пробуя их на вкус. Будто боясь навредить. Скрипка издала жалобные звуки и замолкла. Император поджал губы и опустил скрипку на колени, продолжая держать в руке смычек. Музыка к нему сегодня не шла… В этот особенный день для всех, он чувствовал себя опустошенным. Конечно, если это слово применимо к вампиру. Может потому что свет был так ярок, что он не мог от него нигде спрятаться. Даже в своем самом укромном месте – беседке в глубине сада.
Он отложил скрипку на скамейку. Встал и замер, вглядываясь в заросли сада.
«Веселье… Все вокруг счастливы… Так много людей! Так много счастья! Для них…»
Император закрыл глаза и прислонился лбом к стене беседки, сжимая в руке смычек.
Резкий разворот и вот уже в руках его любовница, невеста и подруга. Смычек коснулся струн и по саду разлилась музыка. Печальная, темная, будто бездвижное озеро в ночном мраке. Вода, в которую если войти, то уже никогда не выбраться. Она обволакивает, затягивает в самую глубь и не дает выпутаться из своей глубины.