Этот рассказ я писала на заказ по заданной морали и с определенными пунктами, которые должны быть выполнены. Не могу сказать, что я согласна со всем, что хотелось заказчику, но это работа за деньги. Хотя, в целом, я довольна. Во-первых, я выполнила поставленную задачу, во-вторых, это полноценный рассказ, то есть я вышла за пределы двух-трех страничных набросков.
И пусть он тут лежит, а то вдруг потеряю...
Миры - они как виноградная гроздь. Одни далеки друг от друга и между ними нет ничего общего. Другие находятся рядом, а иногда и наслаиваются друг на друга. Как будто две почти одинаковые виноградины кто-то проткнул спицей. И через эти "точки прокола" можно перейти из одного мира в другой. Я родился в Истинном мире и он во множестве мест наслаивается на другой мир, Зеркальный, так мы его называем. Когда-нибудь ,через миллионы лет, как говорят ученые, наши миры сольются в единое целое и предсказывают, что Зеркальный мир поглотит нас, все ждут этого с ужасом, потому что уверены, что население нашего мира станет рабами Зеркальников.
читать дальшеЭто было морозное осеннее утро из тех, в которых уже ощущается скорое приближение зимы. Жухлая трава и лужи на асфальте подернулись инеем, а точка прокола потрескивала, словно была наэлектризована и за ней сквозь туманную дымку заманчиво мерцал летний пейзаж. Я поежился и плотнее запахнул пальто. Возле точки прокола на скамейке сидела девушка-зеркальница лет пятнадцати, вокруг нее лежали пакеты с мороженным и шоколадом, а сама она с упоением уплетала какую-то булку. Сначала я толком и не понял, что именно в этой картине меня так возмутило, ведь зеркальники достаточно часто приходили в наш мир, иногда звали нас в свой. но почему все их боялись. Но потом я понял - девушка была беременна и уже на позднем сроке, она сидела, откинувшись на спинку скамейки и свободной рукой бессознательно поглаживала не огромный, но уже явно выделившийся живот.
"Ужасный мир" - подумал я, проходя мимо: "наверняка бедняжку продали в рабство какому-нибудь тирану и он принуждает ее к разным извращениям, а сюда она сбегает, чтобы отдохнуть от своей ужасной участи... ну или что-нибудь в таком роде". С этими не веселыми фантазиями о Зеркальном мире я шел в больницу. Вообще я часто думал о том, почему наш мир - Истинный, а их Зеркальный. Наверняка ведь они там, по ту сторону этой призрачной дымки, Истинным миром считают свой родной. Но, с другой стороны, только в Истинном мире времена года сменяют друг друга, как и заложено природой, а вечное лето зеркальников меня вообще всегда пугало, хотя бабушка рассказывала, что так было не всегда, еще на памяти ее бабушки времена года в Зеркальном мире менялись так же, как и в Истинном...
- Молодой человек, полис давайте!
- А? - я очнулся от своих мыслей, когда очередь в больничной регистратуре наконец-то дошла до меня.
-Не проснулся еще что ли? Полис, говорю, где?
- А, простите, вот полис, - я протянул недовольно смотрящей на меня из окошка женщине свой полис.
- Мне к терапевту, лору, окулисту и хирургу. Пожалуйста.
Женщина за стеклом регистратурной будки хмыкнула.
- К лору талонов нет, хирург без направления терапевта не принимает, окулист в отпуске.
Лениво высунувшаяся из регистрационного окошка толстенькая ручка сунула мне мой полис и талончик к терапевту.
-Как так? - изумился я.
- Пол восьмого утра ведь, как нет талонов?
- А вот так, их пять на день, уже разобрали. Надо было через интернет записываться.
-Да не работает у вас электронная запись! - теперь я был уже возмущен.
- Я пробовал!
- Плохо пробовал. Следующий!
За спиной на меня начали шипеть, чтобы не задерживал очередь и я поспешно ретировался. У соседнего окна регистратуры пенсионерка ругалась на отсутствие окулиста и грозилась их всех "упырей бесполезных" засудить, кричала, что Сталина на них нет.
Совсем сникнув я поднимался на второй этаж к кабинету терапевта. Там меня не ожидало ничего обнадеживающего, количество народа угнетало, попытка получить справку для обучения на права затягивалась на неопределенный срок. А это я еще к наркологу не ходил, он вообще в двух часах езды от моей поликлиники... И все это счастье за мои же деньги.
Очередь к терапевту была просто -таки фантастической и я, приготовившись провести в этой богами забытой поликлинике весь день, примостился на подоконник, потому что больше сидеть было просто негде. Мысли мои занимала увиденная утром беременная девочка. Воистину дикие порядки в ее мире. Хотя я когда-то читал, что у африканских аборигенов девочек выдают замуж в тринадцать лет. Про Зеркальный мир говорят, что цивилизация там гораздо более развитая и технический прогресс там шангул далеко вперед. Иногда оттуда в наш мир даже приходят разные люди, рассказывают о том, как там у них все устроено. Только не верит никто в эти сказки, не бывает так, как в этих рассказах. А в новостях не так давно передавали, что жители Зеркального мира строят свое благополучие путем рабовладельческого строя, а в рабах у них чудаки из других миров, поверившие в сказки об идеальной жизни. Я вообще к утопиям отношусь плохо. А ведь когда-то и у нас люди верили и уходили сквозь призрачную дымку междумирья... только никто не вернулся. Все сгинули. Поэтому теперь никто и не хочет слушать зеркальников, точек прокола обходят как чумных мест, а уж в сам их мир идти... Ха! Ищи дураков! Закрыть проколы невозможно, не придумали еще как, да и зеркальники не особо навязываются... Вот так и живем.
До обеда попасть на прием я не успел. В полдень медсестра объявила, что у них с доктором обеденный перерыв, им необходимо отдохнуть и настоятельно просила не ломиться в кабинет с вопросами. До двух часов все равно принимать никого не будут. Прикинув свое время я решил прогуляться. Сидеть в поликлинике и слушать, как другие ждущие своей очереди орут друг на друга и осыпают проклятиями врача совершенно не хотелось. Выйдя на улицу я полной грудью вдохнул морозный воздух и решил позвонить своему другу Тёме, но тот сбрасывал мои звонки, а значит был либо на парах, либо на работе. Друг Тёма был важной частью моей жизни, он был из тех друзей, с которыми общаешься с раннего детства просто потому что дружат ваши родители и так получается, что со временем вы тоже становитесь лучшими друзьями, хотя если бы не такое стечение обстоятельств, то вряд ли бы вы когда-нибудь и заговорили бы. Тёма смотрел на жизнь проще, практичнее и временами по-скотски, но именно эти его черты не раз выручали меня из не приятных жизненных ситуаций. В целом можно сказать, что друг мой был гораздо лучше приспособлен к жизни, чем я.
Посчитав наличность и поняв, что обедать в кафе мне не позволит жадность, а в фастфуде гастрит, я решил догулять до своей бабушки, которая как раз жила неподалеку.
В гости к ней я в последнее время заходил не часто. Честно признаться, чем старше становился, тем реже заходил. Но каждый поход к ней все равно был для меня огромным удовольствием, потому что переступая порог ее квартиры я как будто попадал в другую эпоху. Как говорит отец, в ее доме ничего не изменилось за последние сорок лет. Советский шкаф-стенка, привезенный дедом из какой-то командировки, за стеклом этого шкафа покрывается пылью хрустальный сервиз, который бабушке с дедушкой подарили на свадьбу, который они берегли пол жизни, чтобы подарить своей дочери (моей маме), но ей он оказался не нужен, и теперь бабушка надеется, что подарит его моей жене, когда я соберусь жениться, конечно. И диван, который я помню с детства, просиженный до ям десятками родственных поп. Стол, на ножке которого я маленький вырезал узоры ножом, и белое кружево на столе, сплетенное еще моей прабабкой, а над столом портрет Сталина. Даже воздух у бабушки в квартире был другой, какой-то теплый, с пылинками на просвет и едва уловимым запахом старости, складывающимся из аромата старого дерева, пыли, сердечных капель и бабушкиных духов, каждый флакон которых был как минимум моим ровесником.
- Ну, как дела? - с порога поинтересовалась бабушка, стягивая с меня шарф и сразу же подталкивая мыть руки, так, что я даже разуться едва успел и чуть не упал, запнувшись об собственные ботинки.
- Да никак! - прокричал я из ванной. слыша, что бабушка уже принялась хлопотать на кухне.
-Нет, ну вот сидит же там этот хмырь! Я про врача. Есть же нормальные врачи, почему у нас такой урод? Ему бы людей убивать, а не лечить.
Все мое раздражение выплеснулось наружу.
- Бабуль, ну как так? Может жалобу глав. врачу написать? Может они уволят этого валенка? Он же ничегошеньки не делает!
Бабушка посмотрела на меня через плечо и под ее взглядом с снова почувствовал себя маленьким глупым ребенком.
- Ну уволят его, и что тебе это даст?
- Как что? - опешил я.
- Придет другой нормальный доктор.
- Нормальный ли? А если еще хуже будет? Этот хоть диагнозы правильно ставит и направления выдает.
-И обедает по два часа, держа больных под дверью! - не сдавался я.
- Ну так а другой врач не человек будет? Ему, ты думаешь, не надо будет обедать?
Я задумался.
- Ну не два же часа... Бабуль, а представь, если вместо терапевтов будут стоять МРТ-аппараты? Десять (десять?) минут и человек знает обо всех своих болезнях. А еще этих куриц из регистратуры на компьютеры заменить. На нормально работающие не лагающие компьютеры.
Бабушка улыбнулась.
- Это ты, по-моему, книжек своих перечитал.
- Ну а как тогда? - возразил я.
- Терпеть всю эту волокиту?
За такими разговорами прошел наш обед. Мы болтали, ели блинчики. Я уверено отстаивал свое право отказаться от третьей добавки и смотрел, как привычным жестом бабушка ставит себе инсулин. Она у меня диабетик и без двух уколов инсулина в сутки жить не может. Тоже, кстати, ситуация. Неужели это инсулиновый диабет - настолько тяжелая и непобедимая болезнь и так уж ничего нельзя придумать, чтобы если не вылечить, то хотя бы максимально облегчить жизнь больных.
Ближе к вечеру я наконец-то "победил" терапевта, но идея модернизации нашей богами забытой поликлиники не оставляла меня. По дороге домой я снова увидел эту странную беременную девочку-зеркальницу и мне стало интересно, как работают больницы в их мире? И вообще, рабыням вроде нее позволяют наблюдаться у врача? От всех этих мыслей меня отвлек телефонных звонок.
- Слушай, чувак, прости, я занят был, - без приветствий высыпал на меня поток слов мой старинный друг.
- Мне тут подфартило с работкой, так что ближайшие месяца три я буду работать в дизайнерской студии у Марка. Прикинь, им какие-то загадочные ребята заказали детский центр раскрасить «позитивно и в стиле граффити», как тебе это? А ты чего звонил-то, кстати?
- И тебе добрый вечер, - улыбнулся я.
- Поехали куда-нибудь? Сегодня в пабе вроде бард какой-то концерт дает, ты такие вещи любишь.
- Прости, Тём, я устал. Весь день потратил на больницу, аж бесит. Нет настроения куда-то идти.
-Ну, блин, как знаешь, ладно, звони, если что.
Перед сном меня мучила хандра по причине ужасной тоскливости собственного существования. Мне казалось, что чем старше я становлюсь, тем больше моего времени сжирает окружающий меня мир. Я трачу свою жизнь на стояние в очередях, многочасовые поездки в автобусах и метро, на бессмысленное "залипание" в комп. И каждый день раз думаю, что нужно что-то менять, но ведь это жизнь. Что я могу изменить? А надо ведь просто однажды перестать обдумывать все это и начать действовать. Про квакал браузер, сообщая о том, что кто-то мне написал.
"ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ К ПЕТИЦИИ ПО БОРЬБЕ С ГРУППАМИ О РЕАЛЬНЫХ ИЗНАСИЛОВАНИЯХ В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ!".
Желания смотреть скрины этой группы и читать обсуждения не было никакого. После таких вот новостей и писем ходишь как грязью облитый. Как будто тебя, твою жизнь и всю существующую реальность залили.. грязью. И не отмыться уже никак и никогда. Почему все эти люди борются с видео изнасилований вместо того, чтобы бороться с насильниками? Безусловно, пропаганда штука важная, но ведь не было бы насильников, не было бы и придурков, ими восхищающихся... Понятно, что все это очень грубо и прямолинейно и в дискуссии мою точку зрения можно было бы миллион раз оспорить, но ведь по сути...
Спасть я лег поздно и в дурном настроении. Словно провалился в душное липкое болото собственных не веселых мыслей.
Утром я снова спешил в поликлинику, но по дороге вновь увидел девочку-зеркальницу. Не задумываясь я направился в ее сторону.
-Тебя изнасиловали?
Девочка поперхнулась печеньем и уставилась на меня с недоумением.
- Ты болен?
-Нет.
- Ну тогда для начала хотя бы здравствуй.
- Здравствуй, - немного под растерялся я.
Девочке почему-то стало смешно.
- Как в твоей голове вообще мог появиться такой вопрос?
- Ну... - тут я замялся.
Не говорить же, что мой вопрос стал результатом плохого настроения и вчерашнего спама.
- Ты маленькая такая, а уже беременна. На тех девчонок, которые со школы прибиваются по сексу ты не похожа. Да и сидишь здесь, у нас, постоянно. Наверное тебе здесь лучше, чем в родном мире.
Девочка отложила свое печенье, отряхнула куртку от крошек, вытерла лицо, стряхнула крошки с рук и посмотрела на меня так серьезно, словно это я был подростком, а она - взрослая сознательная не молодая женщина.
- Во-первых, - начала она.
- Мне сорок три. Знаю! Тебе трудно в это поверить. Но это так. Чем лучше условия жизни, тем медленнее человек стареет. В нашем мире условия жизни близки к идеальным. Во-вторых, нет, меня не насиловали. Мой ребенок - плод страстной любви между мною и моим супругом и этот процесс ну никак нельзя назвать изнасилованием. В-третьих, там где я живу изнасилование как факт невозможно в принципе, так как организм насильника вырабатывает вещество, разрушающее иммунную систему изнутри и при этом не передающееся другим людям ни в какой форме. Поэтому все те, кто склонен к подобным мерзостям по причине психических отклонений достаточно быстро умирают, а все те, в ком говорит природная похоть и жестокость предпочитают жить без совершения подобных... эм... поступков, чем не жить вообще. А здесь я столько времени провожу, потому что у вас сладости вкусные, у нас таких уже нет.
"Девочка" очаровательно улыбнулась.
-У тебя есть ко мне еще вопросы?
Вопросов была тьма! Они роились в моей голове, перекрикивали друг друга, толкились и желали сорваться с языка все одновременно. Как следствие я тупо молчал.
- Ты мне не веришь и тебе все интересно, - улыбнулась моя собеседница.
- Но ты и не поверишь мне, пока не увидишь все своими глазами. А многого я тебе просто не смогу объяснить. Может когда-нибудь у тебя хватит смелости и ты приедшь в гости в мой мир, ведь я же не боюсь приходить в твой. Тогда и поговорим. Иди. Мы никуда не торопимся. Иди, мы еще успеем поговорить.
Мне ничего не оставалось, как послушно пойти прочь.
Меня захватили бытовые дела, а сверху еще и учеба навалилась. О разговоре с зеркальницей я вспоминал часто, но чем больше времени проходило, тем менее реальным мне казался ее рассказ. Но она меня вдохновляла. Я наконец-то решился заняться каким-то делом, а не просто мечтать о том, чтобы наша жизнь стала лучше. Я разработал и подогнал под курсовую работу проект модернизации приема граждан в поликлинике №10 своего города. Мои попытки поделиться своими идеями с родителями не увенчались успехом, так ничто хорошее, что со мной происходит, их не интересует. Ну, по крайней мере мне так казалось. Вот если бы меня машина сбила или меня из универа отчислили, вот тогда да, родители бы бросили все дела и переключились на решение моих проблем… У меня хорошие родители, но они слишком заняты работой и бытом, и у них просто нет времени на общение с собственным сыном. Отдушиной в этом плане для меня стал Тёма, потому что он всегда и очень внимательно слушал все, что взбредет мне в голову, а не редко умудрялся еще и перевернуть мою идею так, чтобы извлечь из нее какую-нибудь выгоду. Так за счет одного моего безумного проекта еще на первом курсе мы скатались на международную конференцию за счет ВУЗа, а еще как-то за бутылку ликера в лиге студентов взяли пол сотни бесплатных билетов в театр и продали их все за пол цены. По правде говоря на этом деле мы отбили стоимость ликера, сами сходили в театр и заработали ровно на один обед в кафешке, но сам процесс увлекал нас невероятно. Нам казалось, что мы делаем деньги из воздуха и хоть это и было не совсем честно, но и зла мы никому этим не причинили, даже, пожалуй, наоборот. В общем, Тёма мой проект одобрил и сказал, что это, конечно, редкостная дурь, но если у меня получится его протолкнуть – быть мне в списках Forbes в первой десятке. На разработку проекта у меня ушло несколько месяцев, мой научный руководитель в коем-то веке был мною доволен и даже организовал мне экскурсию на завод медицинского оборудования. Там на меня смотрели как на любого другого студента - идея хорошая, ее можно и поддержать, но студент же, защитит диплом, выпустится и забудет про все свои светлые идеи на благо человечества. Другой реакции я, если честно, и не ожидал. Если подумать, то на проекте, подобном моему производители медицинской техники могут поднять большие деньги, но наверняка таких молодых-инициативных как я они повидали не мало...
В феврале я подал заявку на грант по своему проекту и, ожидая результатов, решил сходить в свою поликлинику, показать проект главному врачу.
Было приятное морозное утро, падал мелкий снежок и день обещал быть безветренным, что радовало меня несказанно. Я шел, почти бежал, окрыленный, уже миллион раз прокрутив в голове разговор с главным врачом. Я был уверен, что готов к этому разговору на все двести процентов. Может быть, думал я, если все хорошо пойдет, то на основе своего проекта получится когда-нибудь в далеком будущем создать свой небольшой бизнес и дела пойдут в гору.
Но разговор с Германом Даниловичем, так звали главного врача нашей поликлиники, быстро спустил меня с небес на землю. По его мнению в моем проекте плохо было все. Установка компьютеров, по его словам, требовала нереально больших вложений, так что максимум, на что я могу рассчитывать - один экспериментальный аппарат за свой счет, который стал бы забавным развлечением, но по сути ничего бы не изменил. А если заменять работников на машины в системе, то мы лишим людей рабочих мест и всем им придется переквалифицироваться, а это тоже силы, время и деньги. И обо всем этом я совершенно не думал. Слова о благе пациентов при этом сводились к тому, что львиная доля посетителей поликлиники - люди пожилые, перемен они не любят, а потому никак экспериментам не обрадуются. В целом наш диалог был подытожен тем, что если мне очень уже нужно и я найду деньги, то Герман Данилович, так уж и быть, позволит мне установить один экспериментальный образец, но только так, чтобы его, Германа Даниловича, я в процесс не вовлекал, права докторов его больницы не ущемлял и добровольцев участвовать в моем эксперименте искал сам и не в ущерб коллективу поликлиники.
Выходя из больницы мне хотелось засунуть голову в сугроб, потом появилось острое желание переубивать всех работников этой богами забытой поликлиники. И только уголовный кодекс, как сейчас любят говорить, удерживал меня от этого поступка. И еще страх и отвращение перед фактом убийства. Совсем чуть-чуть. Короче, настроение было отвратительным. Хотелось выбросить все, что я наработал и никогда больше ничего не делать в своей жизни вообще. Но я взял себя в руки и решил подождать результатов конкурса грантов.
Попытки вдохнуть в проект жизнь захватили меня, я позабыл обо всем остальном, чуть не завалил летнюю сессию и прошляпил собственный день рождения. Я ходил к профессорам и депутатам, обивал пороги всевозможных комитетов, но всегда безрезультатно. В лучшем случае меня вежливо слушали, говорили, что все очень интересно и имеет место быть, но есть и другие, более важные насущные и приземленные проблемы. В худшем вешали на меня ярлык перечитавшего фантастики подростка и отправляли вон.
Однажды, на свой страх и риск я пошел к бизнесмену, сколотившему свое состояние на аппарате по выведению угрей. В отличие от миллионов бесполезных, но активно рекламируемых агрегатов, его машинка действительно лечила угревую сыпь, выглядела как миниатюрный космический аппарат со множеством бесполезных светодиодов и стоила не малые, но реальные деньги. И, как следствие, была мечтой любого подростка. И ведь по сути все просто: минимум действующего функционала, много пафоса и миллионы подростков, сталкивающихся с проблемами кожи.
Поход к этому, безусловно, очень умному человеку, дал мне, пожалуй, приятную беседу, дегустацию коньяка возрастом меня превосходящего и возможность подсмотреть, как смотрит на жизнь человек чего-то достигший. Но для проекта пользы это не принесло конечно же, никакой. "Я меценатствую, но не в таких масштабах" - был ответ. Но кроме самого бизнесмена мне пришлось столкнуть еще и с его охраной, ребятами не то, чтобы совсем каноничными, как их показывают в комедиях, но от того еще более неприятными. Двое не очень здоровенных, но вполне внушительных парней догнали меня уже на выходе из бизнес-центра и едва ли не за шиворот утащили на подземную парковку. Зачем? Они решили доступным по их мнению способом донести до меня, что такие как я не умеют права беспокоить их босса. Попросту они решили меня избить. Не в целях самоутвердиться или что-то у меня отнять, а потому что им это казалось забавным и им за это ничего не будет. Потому что работа на такого человека, как их начальник давала им ощущение вседозволенности. Им было важно объяснить мне в перерывах между зуботычинами, что такие ребята как я должны ходить в качалку и "трахать телочек, а не мозги". Им было весело, когда они рвали мои документы и швыряли их мне в лицо. Им было наплевать на охранника парковки, который изо всех сил старался нас не замечать. Если вдуматься, то я отделался очень легко. Разбитая губа, оплывший глаз, синяки и порванная рубашка. Хорошо, что я попался этим ребятам на дороге, например, они же задавят, а потом еще и тело отпинают за то, что умирая бампер поцарапал. Об испорченных документах я не переживал, распечатать их заново не было проблемой. Но было обидно. Было ужасно обидно и захлестывала злость от осознания собственной беспомощности перед подобными ситуациями. Сопротивляться? Не разумно. Справиться с ними я все равно бы не смог, а если бы сопротивлялся, то лишь получил бы еще больше тычков и затрещин. Было унизительно и бесило осознание того, что я ничего не могу изменить. Такие ситуации происходят сплошь и рядом и мало кто стремиться с ними бороться. Законом таких ребят не запугать, взять пистолет и застрелить их тоже не вариант, ведь толку от этого не будет, только себе жизнь сломаешь... Вот и остается терпеть и зализывать побои. вот такая реальность. Такая жизнь.
Домой я возвращался на такси, чтобы не собираться любопытные взгляды на улице и в метро. Проезжая мимо площади, часть которой сожрала точка прокола, я думал о том, бывают ли подобные ситуации в мире моей недавней знакомой, у которой я и имя-то забыл спросить. Я давно не видел зеркальницу, вдохновившую меня на мой проект, да и столько времени прошло, она наверняка уже родила своего малыша и ее захватил круговорот бессонных ночей и домашних забот.
Дома меня ждал отец. И хотя я давно уже съехал от родителей и снимал квартиру самостоятельно, в его присутствии мне всегда казалось, что это я пришел в его дом, а не наоборот. Я переступил через порог и на мгновение мне показалось, словно я опять восьмилетний пацан, подравшийся с мальчишка из соседнего дома из-за какой-то игрушки. Отец смерил меня строгим взглядом, определил для себя, что на мне нет никаких опасных для здоровья повреждений и начал говорить.
- Александр...
Я был готов к тому, что сейчас он прочитает мне длинную нравоучительную речь о том, что я должен более серьезно относиться к своей жизни и всячески избегать ситуаций, в результате которых я могу оказаться в состоянии подобном сегодняшнему. Что я взрослый мужчина, должен уметь постоять за себя безусловно, но истинная взрослость заключается в том, чтобы исключить из своей жизни такие вот не приятные моменты...
- Наша бабушка прошла обследование, у нее обнаружили туберкулез. При ее диабете лечение невозможно, врачи предложили операцию по удалению легкого с вероятностью успеха пятьдесят процентов, но бабушка отказалась. Сказала, что не хочет умирать на операционном столе. И я понимаю, что ты увлечен благородными идеями и стремишься сделать лучше жизнь всех людей. Но сейчас ты нужен своей семье.
Надо ли говорить о том, как я себя чувствовал? Пожалуй, никаких слов у меня не хватит на то, чтобы описать свое внутреннее состояние. Я бросил проект, переехал к бабушке, получил права и забрал у отца машину. Моя жизнь упорядочилась и в ней пока не было места экспериментам и внутренним переживаниям. Я ухаживал за бабушкой, каждые выходные возил ее гулять в лес или ботанический сад, а летом мы даже выбрались на море. Кроме ухода за бабушкой и время от времени перехватываемых подработок в моей жизни осталось только, пожалуй, написание диплома, да и то только потому, что это бабушке казалось самым важным на свете. Так прошел почти год. Как-то вечером мы сидели на кухне, бабуля вязала, а я служил ей станком по перематыванию клубков.
- Обещай мне, что не уподобишься всем этим дуракам, которые ставят свои игрушки превыше семьи, потом женятся в сорок лет и стареют, так и не родив детей.
-Баааа, ты чего? - насторожился я.
- К чему такие разговоры?
- Я не успею дожить до твоей свадьбы и оттаскать тебя за ухо, если ты начнешь делать глупости.
- Бабуль, ты это брось, все ведь хорошо.
Бабушка улыбнулась.В последнее время она все чаще кашляла кровью и на самом деле не было все хорошо.
-Знаешь, - вдруг сказала она.
- Я иногда жалею, что человечество не победило туберкулез. Вот чуму победило, а туберкулез нет... Жаль.
- Ничего, - попытался подбодрить ее я.
- Победит еще, обязательно победит. Вот ты переродишься, будешь маленькой девочкой, а туберкулеза уже и не будет. Я тебе обещаю.
Бабушка умерла на рассвете. Ночью ей стало плохо, я вызвал скорую и врачи всю ночь боролись за ее жизнь. Они все время что-то говорили и ставили бабушке уколы. Через несколько часов она стала просить, чтобы ее оставили в покое и дали спокойно умереть. Но врачи не соглашались и продолжали свою работу. Они говорили, что все получится, что она проживет еще месяца три, а может и все пол года, главное вот сейчас выдержать, побороться еще немного. Но они ошибались. Бабушка умерла на рассвете. Я остался один. И хотя с ее смертью врачи никуда не исчезли, они говорили мне что нужно делать дальше, просили что-то подписать и даже позвонили родителям. Но я все равно остался один. Мне было пусто и больно. Я хотел только лечь и уснуть, а потом проснуться и чтобы все оказалось как прежде. Снов почувствовать теплые солнечные лучи на своем лице и услышать как бабушка хлопочет на кухне. Но никогда больше этого не будет. Вместо этого наступила череда одинаково-серых дней, наполненных пустыми хлопотами, искренними и не очень соболезнованиями. А после апатии меня охватила злость, на смену ей пришла ненависть, а позже ощущение собственного бессилия. Если бы человечество победило туберкулез так, как победило чуму... Если бы наука нашла способ бороться с инсулиновым диабетом. Если бы люди научились проводить операции без риска смерти для пациента. Мир стал бы другим. Если бы наш мир стал более идеальным в нем бы жили идеальные люди.
Я долго не находил себе места, мне казалось, что я частичка мозаики, случайно попавшая не в ту картину. Я пытался искать утешения у родителей, но маме утешение было еще нужнее, чем мне, а по мнению отца я должен быть «сильным мужчиной и лучше иди поговори с мамой, ей сейчас очень плохо». Все соболезнования от приятелей и одногруппников были дежурными и не искренними, а в сети… Сеть – это сеть, это набор кодов и букв и я даже думать не хочу, что кто-нибудь из подписанных на меня ребят печатал слова соболезнования в перерыве между боями в Доте или просто цитировал загугленное «Как выразить соболезнование: слова, текст, примеры...». Но это все было ожидаемо и мало меня задевало. По-настоящему меня выбесило отношение к бабушкиной смерти у Тёмы. Надо сказать, что он мою бабушку знал хорошо. В детстве мы прибегали к ней на обед и уничтожали все сладости в ее доме, в подростковом возрасте мы приходили к ней приводить себя в порядок после мелких потасовок с другими пацанами или спрашивали совета в том, как нужно вести себя с девчонкой. Но когда я сказал Тёме, что бабушки больше нет, то в ответ услышал лишь «Не, ну чувак, это грустно, конечно. Но тут уже ничего не поделаешь, зато ты сможешь съехать из съемной хаты и жить в ее квартире». Эти слова буквально убили меня. Меньше всего я ожидал услышать нечто подобное от лучшего друга. Это было, да, звучит ужасно пафосно и театрально, но это действительно было для меня ножом в спину. Мне нужно было с кем-то разделить свое горе, а не строить планы на наследство. И в итоге со своим горем я остался один на один. Не то, чтобы меня это сильно удивило, ведь такое случается буквально с каждым человеком в нашем, мире, когда он своими бедами и проблемами остается один на один. Но всю предыдущую жизнь я верил, что я уникален, что я не такой как все и что со мной такого не произойдет. Что у меня лучшие на свете родители и самые преданные друзья. Но я ошибся. И это было так горько. Что мне делать? Где спрятаться от всех этих разочарований?.. Я снова вспомнил свой разговор с зеркальницей. Она приглашала меня в свой мир, говорила, что многое из того, на чем основывается ее жизнь, она не может даже пересказать, что все это нужно видеть своими глазами…
Была глубокая ночь. Я стоял у точки прокола и ощущал, как статическое электричество покалывает кожу и поднимает волосы дыбом. Мне распахивал свои объятия спящий город Зеркального мира, словно туманом прикрытый дымкой междумирья. Я никому не стал говорить о том, что задумал, слишком сильно боялся, что меня будут отговаривать друзья и родные и в итоге отговорят. Мне оставалось сделать один шаг, а сердце колотилось так, словно я шагал в пропасть. Хотя, образно говоря, так и было. Я набрал в грудь побольше воздуха, зажмурился и двинулся вперед. Как ни странно, никаких неприятных ощущений я не почувствовал, строго говоря вообще ничего не почувствовал. А открыв глаза увидел, что стою на той же площади, в том же городе, разве что только спиной к точке прокола, а не лицом. Я даже рассмотрел свет в окне той квартиры, которая в Истинном мире была моей. Но это был не мой мир. Воздух здесь оказался другим, он словно перенасыщен кислородом. Такой чистый, сладкий и свежий воздух, словно я дышу им не посреди города, а у берега лесного озера. Голова закружилась. Здесь все было так же, но в то же время совсем иначе. Вместо теплого электрического света из окон струилось нежно-голубое свечение, оно казалось мне почти волшебным. Люди, кто еще был на улице, никуда не спешили и ничего не боялись, это чувствовалось в них, они вели себя как зеркальники, двигались как зеркальники, так, словно они вообще никогда в жизни никуда не торопились и никогда ничего не боялись. Я ожидал, что на меня сразу же кто-нибудь накинется или как минимум будут тыкать пальцами, но ничего из этого не произошло. А еще я отчетливо слышал шум листвы, словно я был не в городе, а в чаще леса. Было темно и я не мог разглядеть ничего кроме ближайших домов, но мне казалось, что все вокруг засажено деревьями. И звезды здесь были словно ближе и ярче. Я сделал несколько шагов и с удивлением понял, что иду не по асфальту, а по мягкому газону. Асфальта вообще не было нигде. Как трава может заменить асфальт? Как люди вообще ходят по ней не вытаптывая?
Я пошел вперед, толком еще не знал куда, не стоять же мне на месте. В глаза бросалось отсутствие проводов и кабелей, не было спутниковых тарелок и рекламных щитов. Всю ночь я бродил по городу, отмечая те или иные отличия нового мира от привычной мне реальности, а под утро вернулся на площадь и устроился под деревом на мягкой траве, решил просто немного отдохнуть и обдумать увиденное, но сам не заметил, как уснул.
- Эй.. Доброе утро! Вставай.
Солнце ослепляло даже сквозь закрытые веки. Все тело затекло, но обычной утренней тяжести я не испытывал. Открыв глаза я сначала увидел лишь силуэт на фоне яркого неба.
- Здрав будь! Вот уж не ожидала тебя здесь увидеть.
Проморгавшись я понял, что меня разбудила та самая девушка, которая когда-то давно стала моим вдохновением в попытке изменить что-то в окружающем меня мире.
- Привет. Сколько время?
Девушка на мгновение замерла, взгляд ее стал стеклянным и за это время я успел заметить двух малышей, мальчика и девочку, бегавших неподалеку. Дети играли в какую-то разновидность трехмерного конструктора с помощью неизвестного мне гаджита.
- Почти десять, - «Очнулась» девушка.
- Как странно, - удивился я.
- Я проспал от силы часа три, а чувствую себя лучше, чем после полноценного сна.
- Это все из-за того, что ты оказался в другом окружении, - улыбнулась девушка.
- Вы вряд ли это замечаете, но вы сами создали свой мир таким, что в нем невозможно отдохнуть. У вас ужасный воздух, днем и ночью ездят машины и поезда, и все это отдается дрожью в Земле. Вы всю жизнь живете словно в состоянии невидимой опасности, какой уж тут отдых. И это я не говорю о шумах и психологических стрессах… А здесь всего этого нет.
- И что же, у вас нет ни машин, ни поездов? - удивился я.
- Ни самолетов, ни кораблей. Они нам не нужны, у нас другие формы транспорта.
- Какие?
- Сложные. Я не возьмусь объяснять, сам как-нибудь потом увидишь.
Так завязался наш разговор. Я вызвался составить девушке компанию в прогулке с детьми, узнал, что ее зовут Евой и она с удовольствием рассказывала мне о своем мире, в надежде на то, что я вернусь в свой мир и расскажу об увиденном. И мне поверят.
Ева рассказала, что до определенного момента наши миры развивались параллельно. В их мире, как и в нашем, были Александр Македонский и Темучин, крестовые походы и эпоха Просвещения, и даже Александр I в Российской Империи правил. Но в какой-то момент жизнь пошла по-другому. Что-то произошло, но что именно знают лишь власть имущие. В этом мире очень популярна шутка о том, что однажды какой-то шейх нашел лампу Джина и загадал, чтобы мир стал идеальным. Но если не сгущать краски, сказала мне Ева, в двадцатом веке в их мире появилась профессия мирографов — людей, которые исследовали другие миры, проходя через «разрывы» - так они называли точки прокола. И хотя первые труды мирографов, опубликованные в широком доступе, относились к восьмидесятым годам двадцатого века, совершенно точно исследования велись и раньше и скорее всего именно благодаря им мир зеркальников достиг такого прогресса.
- Пойдем с нами домой, я накормлю тебя обедом, - предложила Ева, когда дети сообщили нам, что они больше не хотят гулять и хотят кушать.
Я посмотрел на нее удивленно.
- Ты не боишься приглашать меня к себе в дом? Ведь ты же совсем меня не знаешь, а я вообще из другого мира. Вдруг я маньяк какой-нибудь?
- Ты не маньяк, - улыбнулась девушка мне в ответ.
- Ты хороший не глупый человек, я знаю это… как тебе объяснить? Я просто это знаю. Можешь считать это интуицией.
- Пусть так, - не сдавался я.
- Но «хороший человек» еще не повод приглашать в гости и кормить.
- Почему? – искренне удивилась Ева.
- Любой человек, который хочет есть, должен быть приглашен в гости и накормлен. Сытый человек всегда добрее голодного. А ты голоден.
Ее логика обескуражила меня. С одной стороны подобная точка зрения казалась мне наивной, с другой – я понимал, что для Евы это что-то естественное и само собой разумеющееся. На таких вещах строится их общество. И это прекрасно.
Ева накормила удивительным обедом. Она рассказала, что точкой перелома в истории ее мира считается середина двадцатого века, когда по каким-то причинам не началась Вторая мировая война, а в 1945 году Сахаров вместо водородной бомбы создал станцию производства водорода из атомной энергии, что позволило сделать водород самым дешевым энергетическим сырьем на планете.
- И что же мне теперь? – рассмеялся я.
- Создать такую же станцию? Выкрасть из вашего мира чертежи этого изобретения? Или изобрести машину времени, вернуться в прошлое и убить Гитлера?
Ева покачала головой.
- Чтобы что-то изменить, давай будем реалистами, нужно иметь власть. Но все, кто в вашем мире получают власть, обращают ее в свое благо, а не в общее. И если ты сможешь дойти до самой вершины и не сломаться, не начать воровать и предавать, то ты сможешь изменить мир. И тогда тебе не придется выкрадывать наши изобретения, наши ученые с удовольствием отдадут их тебе даром. Ты и подобные тебе сможете создать нечто большее, чем общество потребления, но таких людей очень мало и это не будут идеальные люди, идеальных людей просто не существует, но это будут те, кому пороки не помешают на пути к высшей цели – благу всех людей. И, да, никто не убивал Гитлера, просто в нашем мире у него была другая судьба и он все же стал художником. Мне кажется, что это вмешались мирографы, но никто и ничто этого не подтверждает.
- А ты? – спросил я.
- Ты такая? Ты выше своих пороков? В вашем мире все такие?
Ева покачала головой и рассмеялась.
- Увы, нет. Нашего с мужем дохода хватает на жизнь и на обеспечение достойного будущего наших детей. Не так, как принято в вашем мире: квартира, машина, высшее образование. Мы бережем и делаем лучше планету для наших детей. Чистим океаны, засаживаем леса, чиним озоновые дыры. Строим университеты, театры и возводим в культ личность Учителя. Чтобы Учителем мог стать лишь самый достойный, лишь тот, кто действительно сможет обучить ребенка всему, что действительно важно в жизни. Мы считаем своей основной работой воспитание наших детей, чтобы они стали лучше, чем были мы. Мы научились зарабатывать деньги так, чтобы работа не мешала нам заниматься нашими первостепенными обязанностями.
- И у вас другой уровень ценностей.
- Именно.
Я узнал, что в Зеркальном мире нет персональных компьютеров и телефонов, ведь самый совершенный компьютер создала природа – это человеческий мозг. А зеркальники лишь научились подключать его к единому серверу. И они не боятся вирусов в своей голове, ведь все создатели вирусов сами от них же и умерли не успев выпустить их на сервер. Зеркальники не боятся тотального контроля, точнее не видят в нем ничего дурного. Ведь у самых сильных и самых мудрых жажда контролировать мир вокруг себя буквально в крови. А если ничего нельзя изменить, то нужно направить это что-то себе во благо. Ведь если сам факт появления дурных намерений станет опасным для человека, то рано или поздно, если он не псих, он откажется от своих дурных мыслей ради своего личного блага.
Вечером Ева подарила мне книгу со странным названием «Экспедиция 4.0. О том, как гибель одно мира может стать спасением другого» и мы снова пошли гулять с детьми на площадь. Там, в лучах закатного солнца, гуляло множество людей. Кто-то так же как и мы был с детьми, кто-то выгуливал домашних питомцев: хорьков, собак, черепах и даже обезьянок. Кто-то просто сидел на лавочках и занимался своими делами. Ева уговаривала меня остаться на ужин, чтобы познакомить со своим мужем. Она призналась, что житель «нижнего» мира, так они нас называли, был огромной редкостью у них и ее муж ни за что ей не простит, что она общалась со мной и не оставила ему такой возможности. Дети в это время, совершенно ничего не опасаясь, бегали по площади за каким-то маленьких, но очень шустрым зверьком, как вдруг на их веселую компанию налетел огромный доберман. Я похолодел от ужаса и инстинктивно бросился ему наперерез. Даже не задумываясь о том, что могу сделать что-то не так, я с размаху ударил пса ногой по морде. Доберман отлетел в сторону и заскулил, а ко мне уже спешил его хозяин. Я был уверен, что парень начнет извиняться, но адреналин в крови заглушал все мысли, руки дрожали, а сердце билось как бешеное. Я был готов в любой момент снова дать отпор псу, если тот полезет опять и едва ли не в кулаками набросился на его хозяина.
- Ублюдок тупоголовый, какого хрена ты творишь?! – орал я.
- Где у твоей псины намордник? Тут дети играют, почему ты, тупая тварь, свою зверюгу вообще не на поводке выгуливаешь? Из-за таких уродов как ты потом догхантеры нормальных собак нормальных хозяев травят!
Парень пытался что-то сказать, моя агрессия не передалась ему, он был ужасно напуган и говорил почти ласково, а я все никак не мог понять, что он пытается мне объяснить, пока не подоспела Ева.
- Ты что, с ума сошел?! – накинулась она на меня.
- Это благодарность? – я был возмущен.
- Я же твоих детей спас!
- От чего?
- От него! – я ткнул пальцем в пса, рядом с которым на траве уже сидел его хозяин, что-то ему говоря.
Ева посмотрела на меня, как на умалишенного.
- У вас в мире у всех людей принято бить друг друга ни с того, ни с сего? – спросила она уже чуть спокойнее.
- Как ни с того, ни с сего? Он же мог покусать твоих детей! – продолжал недоумевать я.
Вместо объяснений Ева схватила меня за локоть и подвела к псу. Пес, к огромному моему удивлению, смотрел на меня с не по-собачьи осознанной обидой.
- Друг мой, - начала говорить Ева, обращаясь к доберману.
- Мне очень жаль и ужасно стыдно за эту ситуацию, в ней виновата я. Мой друг. Он из нижнего мира, он привык воспринимать существ вашего вида как не разумных и кровожадных тварей и думал, что вы причините вред моим детям.
Доберман скривился и заговорил слегка механическим, но вполне человеческим голосом.
- Дикость какая-то. Ты причинил мне боль.
Я остолбенел. Мне стало стыдно. Я чувствовал, как весь до кончиков ушей покрываюсь краской. У себя дома я был бы героем, меня бы сейчас все хвалили, а горе-хозяин добермана, безусловно, огребся бы оскорблениями и угрозами в свой адрес.
- Ему очень жаль, правда, - продолжала говорить Ева.
- Что мы можем сделать, чтобы загладить свою вину перед вами и вашим другом?
- Глупо обижаться на него, его скорее нужно пожалеть, - доберман приходил в себя, он поднялся на все четыре лапы и отряхнулся.
Только сейчас я заметил, что на нее у него был не ошейник, а какой-то специальный гаджит, который если я правильно все понял, и позволял ему разговаривать с людьми.
- Мне жаль, - выдавил я из себя.
- Мне правда очень-очень жаль. Я не думал, что все так. Простите меня, пожалуйста.
Если честно, то я не очень хорошо умел извиняться. В своей жизни я не так часто попадал в ситуации, когда мне было искренне стыдно и нужно было просить прощения. А иногда, даже когда и надо было бы попросить прощения какая-то внутренняя установка мешала мне это сделать.
- Я принимаю твои извинения, - кивнул доберман.
- Хотя это и не совсем справедливо. Я считаю, что ты просишь прощения не за свой нынешний поступок, а за условия своего мира, в котором ты был воспитан. Если честно, мне тебя жаль.
Мне была неприятна жалость собаки. Но я был виноват и не хотел огрызаться. После этой ситуации находиться на площади мне стало как-то не ловко, мне казалось, что все смотрят на меня осуждающе, казалось, что даже солнце стало светить меньше, хотя это-то как и логично, ведь был уже закат. Мне особенно не приятна была жалость собаки еще и потому, что собака была права. Мне было стыдно за себя и за свой мир. Мне бы хотелось прийти к зеркальникам и рассказать, как все здорово у нас, похвастаться нашими достижениями и уровнем цивилизации. Но я не мог.
Я понял, что если я хочу действительно изменить мир, то я должен вернуться и стать великим ученым. Или политиком, или бизнесменом, но обязательно великим. И, как сказала Ева, не сломаться. А еще я понял, что вряд ли смогу выполнить и первый пункт этого не хитрого плана, не то что второй. А если так, то я должен воспитать своих детей так, чтобы смогли они. Пусть это и звучит банально, ведь ни у Иисуса, ни у Прометея не вышло изменить мир к лучшему, а их родителя были уж точно достойнее меня. Но если не пытаться, то точно ничего не изменится…
Вернувшись домой я чувствовал себя подавленным. Все казалось мне серым и неприметным, воздух был тяжелым и горьким, небо тусклым, а люди озлобленными. Мир потерял краски и теперь я понял, почему все мы подсознательно боялись пройти сквозь точку прокола в другой мир. Мы боялись потерять себя, потерять чувство патриотизма по отношению к своему миру, боялись признать, что ТАМ лучше и поэтому напридумывали разных страшилок... Стремясь отвлечься от невеселых мыслей я открыл подаренную Евой книгу.
7 июля 1980 года, 9:30.
Проект "Искатели"
Экспедиция 4.0. "Селитигер". (последнее слово явно дописано позже и другим почерком)
Действующие мирографы:
Баранов Евгений Андреевич
Осевич Кира Герасимовна
Отправная точка:
заброшенная шахта горнодобывающего предприятия N-938\1
Вчера, шестого июля одна тысяча девятсот восьмидесятого года, нами (Осевич К. Г., к.н. 9367716; Баранов Е. А., к. н. 9387701) был обнаружен разрыв кромки Мира.
Описание разрыва: диаметр около двух с половиной метров, цвет желтый, запах сернистый (Баранов в своем репертуаре, отпускает шуточки, что мы нашли ворота в ад). Разрыв расположен внутри шахты, на глубине около трех метров, он полностью перекрывает дальнейший путь вглубь туннеля шахты, а так же "съедает" часть стены. Теория отражений не опровергнута при первом контакте: по ту сторону разрыв так же располагается в туннеле шахты, по поверхностному осмотру аналогичном нашему, только очень уж сыром. При первом контакте на поверхность не выходили.
Сегодня, седьмого июля одна тысяча девятсот восьмидесятого года, в десять ноль-ноль, мы отправляемся в первую экспедицию на поверхность обнаруженного мира с целью его изучения.
7 июля 1980 года, 19:45
Это нечто совершенно новое в работе искателей!
Обнаруженный мир разительно отличается от изученных ранее объектов 1.0, 2.0, 3.0. Выйдя из шахты на поверхность мы обнаружили горную гряду, которая на первый взгялд была такой же, как и в нашем мире, однако ни солнца, ни пения птиц, ни аромата луговых цветов здесь не было и в помине. Эти горы казали унылими и безжизенными. Природа здесь словно сошла с ума. Льет дождь, небо обложено тяжелыми лиловыми тучами до самого горизонта. Местность болотистая, поросшие мхом скалы точат прямо из грязной дурно пахнущей жижи. Важно отметить многообразие флоры, здесь множество растений, приспособившихся к жизни на воде, но ни одно из них не относится к известным нам видам. Несмотря на обилие зелени все вокруг кажется болезненным и неестественным. Кривые деревья с мертвенно-бледной листвой растут прямо из воды. Вокруг множество видов разнообразной плесени, грибов и мхов, иногда мне кажется, что когда я приближаюсь, спорофиты тянутся ко мне навстречу. Большинство мхов и цветов имеют фосфоресцирующие свойства. Ни людей, ни животных, ни даже каких-либо насекомых мы не обнаружили, хотя, казалось бы, какое болото без водомерок? Людей или хотя бы каких-то признаков человеческого существования мы тоже не обнаружили.
Самым разительным отличием нового мира от нашего оказалось более быстрое течение времени. Точные вычисления пока затруднительны, но в среднем за одни сутки в нашем мире проходит около пяти суток в ново обнаруженном мире. Женя выдвинул теорию о том, что за счет разницы во времени мы оказались нашем возможном будущем. Страшно, если это действительно так.
11 июля 1980 года, 17:28
Дождь все идет. Мы обнаружили руины какого-то города. Возможно, город был заброшен из-за изменений климата или какой-то экологической катастрофы. Чистой воды в округе нет. Дождевая вода имеет маслянистую структуру и пить ее опасно. Воздух очень тяжелый, влажный и затхлый, насыщен не приятными неестественными запахами. Без кислородных баллонов идти мы не решились.
Город абсолютно пуст. Ни людей, ни животных, ни даже тараканов здесь нет. Улицы когда-то были застелены асфальтовым полотном, которое давно уже растрескалось, местами провалилось под землю, а где-то наоборот - взбугрилось, не в силах удержать прорастающие огромные цвета, внешне отдаленно напоминающие гиацинты. Жена собирает пробы для измерения уровня радиоактивности почвы и воды.
11 июня 1980 года, 22.00
Дома здесь странные, всё сплошь из стекла и бетона. Многоквартирные. Степень сохранности средняя. Определить стиль или логику размещения решительно невозможно. Термин "типовая застройка" не приемлем.
Мы остановились на ночь в одной из квартир наиболее хорошо (внешне по крайней мере) сохранившегося дома. Площадь квартиры около 100 кв. метров, сначала мы с Женей лаже решили, что это две квартиры, просто куда-то исчезла стена. Много больших окон из небьющегося стекла. Возможности представить и оценить обстановку нет, так как практически вся мебель и текстиль сгнили в прах. Воздух в квартире спертый, снимать кислородные маски на долго мы не рискнули. Квартира оснащена множеством электрических приборов. Электричества нет. Женя пытается описать их и понять, для чего они могли предназначаться. Всё очень ржавое и влажное. Дождь по-прежнему не смолкает.
12 июля 1980 года, 9:00
Я не знаю, какое сегодня число в нашем мире. Здесь прошел еще один день.
Ночь была спокойной, ничто и никто нас не потревожил. От несмолкаемого шума дождя у меня начинает болеть голова, Женя говорит: "Это нервное". Иногда тут тутэ, то там слышны звуки обвалов или чувствуется дрожь земли. Мы предполагаем, что это обваливаются дома под влиянием нескончаемого дождя. На улицах почти нет машин, нет тел, нет даже следов от тел. Никаких признаков массового бегства или гибели, если только люди не сгорели в момент, а их прах не раздуло ветром. Основной версией событий оставляем хорошо организованную эвакуацию.
Прошло три часа.
Мы нашли библиотеку. Я думаю, здесь мы многое узнаем об этом мире...
(дальше целый ряд небрежных торопливых заметок)
Карта мира найдена и перерисована в общую схему отражений.
Книг очень мало, в основном машины и платы, считать с которых информацию нет никакой возможности.
Решили взять с собой несколько этих странных штук, может когда-нибудь наши ученые в этом разберутся...
Нашли учебник истории. Под обложной страницы сгнили и слиплись в один комок. На обложке, почему-то, дракон.
Нашли кости человека в позе эмбриона с книгой в руках. Плоти нет. Одежды нет. Что за книга - сказать решительно невозможно.
Нашли книгохранилище.
Женя наконец-то вскрыл дверь в книгохранилище. Толк в строительстве, несмотря на абсурдность архитектуры, жители этого города знали. Здесь не так влажно и почти не слышно дождя. Неожиданно хорошая вентиляция.
Найденная научная и научно-популярная литература подтверждают теорию отражения с более быстрым течением времени.
Много художественной литературы, посвященной драконам.
Это НЕ художественная литература. Если судить по обнаруженным материалам, то этим миром правили драконы. Подтверждений существования драконов пока не обнаружено.
2 июля 1980 года, 23:40
Мы вернулись.
Здесь солнце и чистый воздух - счастье-то какое! Дождь сводил меня с ума. Женя сказал, что моя психика не стабильна и идти со мной в Селитигер (так мы назвали это место) он пока отказывается.
Мы узнали множество интересных вещей. Например, на Селитигере, как и в мире, изученном во время экспедиции 2.0, проходила Вторая мировая война. Более того, спустя несколько десятков лет там случилась и Третья Мировая война и это не считая множество других, менее масштабных военных действий. Инициаторами всех войн на Селитигере становились драконы. Мы решили, что драконы там - символ власти, название должности или, быть может, нарицательное для жадного и властного человека. Так же мы обнаружили целый ряд научных трудов, посвященных проблеме упадка уровня культуры в одной конкретно взятой стране и выявлению общих закономерностей в упадке мировой культуры в целом.
Все наши находки производят очень угнетающее впечатление. Но несколько дней разведки - это ничтожно мало для каких бы то ни было выводов.
Завтра Женя пойдет в Селитигер один.
14 июля 1980 года.
Баранов как всегда в своем репертуаре - уперт до безобразия и не может вовремя остановиться.
Почти неделю шел через болота строго в одном направлении - результатов нет. Обнаружение города в первые же дни экспедиции оказались для нас огромной удачей. Еще неделю Женя возвращался обратно, очень, говорит, нервно. А здесь прошло всего два дня.
Кроме бесконечных болот, фосфоресцирующих растений, чахлых деревьев и вечного дождя Женя нашел, как он выразился, грибоподобного человека. Или существо, похожее на человека. По словам Жени существо оказалось вросшим в дерево, имело бледную с зеленоватым оттенком кожу и во многих местах поросло мхом и грибами. У существа были длинные седые волосы и борода, водянистые глаза и он был "утоплен" в дерево по грудь, виднелась лишь одна рука. Существо дышало, но других признаков жизни не подавало, на свет фонаря и голос не реагировало. В груди у несчастного Женя увидел вросшую пластиковую пластинку, на которой удалось рассмотреть фото, по жениным словам, вполне нормального молодого мужчины и подпись "старший менеджер". Баранов все запечатлел, надеюсь дождь не добрался до пленки, я очень хоч увидеть эти фото. Мы осмотрели все, что было в наших силах, пора возвращаться в институт.
Далее рассказывалось, что на Селитерег была отправлена целая экспедиция под руководством... Чтобы перебросить транспорт и технику пришлось взорвать и расчистить шахты в обоих мирах. Селитигер оказался, как лоскутное одеяло, собран из разного рода аномальных зон, которые возникли в результате ряда искусственных факторов, таких как ядерные бомбардировки, пересыщение почвы химическими отходами, превышение вредных веществ в атмосфере... В этом мире происходило столько всего, что сейчас происходит в моем родном мире и принимается в качестве нормы, что мне стало страшно. По сути все те круги ада, что увидели исследователи, от болот под вечным дождем до ядерной зимы и выжженных в уголь пустошей, все это стало результатом жизни человека на земле. Люди старательно истребляли сами себя, природа охотно им в этом помогала. Со временем простые вирусы стали мутировать, изводя бесконечными простудами и мелкими болячками и начисто уничтожая иммунитет. Зависимость от технического прогресса и стремление обогатиться на разработках все новой техники свели к минимуму развитие культуры и личности. Большинство людей стало забывать свою историю. Система ценностей была нарушена. Человечество в основной своей массе скатилось на нижние ступени пирамиды потребностей и этим стали пользоваться драконы. Да, драконы оказались не символом и не мифическими существами из старых легенд, а вполне реальными разумными рептилиями. Слишком разумными. Обладая буквально магической способностью концентрировать вокруг себя богатства драконы стали воплощением жадности и вместе с золотом притягивали к себе и людей, жаждущих богатства и власти. Подчиняясь выгоде ведения войн эти люди уничтожали собственную цивилизацию, заботясь лишь о том, сколько денег они за это получат. И однажды наступила точка не возврата... для людей. Не для драконов. Самый маленький из зафиксированных экспедицией драконов был живым, он составлял в длинну на вскидку около трех с половиной метров, его обнаружили в одной из горных пещер на горе костей, монет и драгоценностей и сочли за благо не беспокоить. Самый большой дракон составлял в длину сорок шесть метров от носового нароста до кончика хвоста и это был скелет. Его обнаружили в зоне 7\2.0 (черная пустыня).
Столь разительные отличия между отражениями Селитегира и наших миров была вызвана в основном именно разницей в течении времени. Мир, с которым познакомила меня Ева, узнав о подобном будущем, пошел по принципиально другому пути развития. Но ведь мой родной мир по прежнему игнорирует потребности природы, у нас по прежнему формируется культ войны, а это значит, что меня, моих детей и всех жителей моего мира ждет такое же будущее.
Я понял, что цена вопроса — не просто мнимое благополучие в той или иной мере. Это вопрос о выживании человечества, цивилизации, всего моего мира. И не будет более благополучного будущего или менее благополучного будущего. Будет либо ад, либо рай, и возможность выбора в руках людей, только они об этом не задумываются. И не задумаются никогда... Меня охватила паника. Мне хотелось плакать, кричать, бежать вон из дома, стучать во все двери, кричать на улице, всему миру донести ЧТО ждет нас в будущем. Рассказать беспечным молодым мамам о том, что их детей ждет участь грибоподобного человека, рассказать «драконам» своего мира, что мир надо спасать, иначе места в нем не будет никому и им самим в том числе!.. Но все это было бы глупо. Никто не станет слушать безумного студента, рискнувшего шагнуть за кромку междумирья. А потому я должен пойти по пути, предложенному Евой и молиться, молиться Христу, Аллаху, Будде, да хоть Зевсу... Молиться о том, чтобы не стало поздно. Что когда-нибудь человечество прозрело и этот момент наступил раньше, чем мы преодолеем точку не возврата.
Моя жизнь – бесконечное преодоление сложностей, каждая из которых сложнее предыдущих. Я замыслил благое, но нереальное в моем мире дело, однако ничто, я надеюсь, не сможет меня остановить в его воплощении. И пусть мир зеркальников, который я увидел, чище и красивее, и пусть живут они дольше и от болезней страдают меньше, но я не хочу... просто не могу себе позволить брось все и просто уйти в новый мир. Я должен поставить интересы Жизни выше своих личных потребностей. И пусть я обычный человек обычных родителей в обычном городе обычной страны. И пусть таких как я миллионы, но каждый из них думает, что все глобальные проблемы должны решать другие люди, а я должен стать тем, кто донесет простую мысль: чтобы мир изменился...