воскресенье, 15 апреля 2012
15.04.2012 в 14:58
Пишет
Edinor Eilian:
выборыприсоединяюсь к просьбе про перепостПишет
Бурная вода:
Опять выборы. Личный опыт близкого мне человекаДевушку, чей пост перепечатан ниже я знаю лично и очень близко. Это очень хороший и светлый человек.
И я присоединяюсь к просьбе перепостить сообщение.
Привет. Обычно я не прошу ничего такого, а сейчас вот прошу: ПОЖАЛУЙСТА, ПРОЧИТАЙТЕ, И СДЕЛАЙТЕ ПЕРЕПОСТ. Если вы со мной знакомы лично, напишите к перепосту комментарий, откуда вы меня знаете. Пожалуйста, это все очень важно, для всех людей в России, в том числе, и для вас. А уж как это важно для меня – не передать словами.
Это довольно длинная история о моей работе в участковой избирательной комиссии №44, писать её было трудно, неприятно и очень долго, поэтому я выкладываю её только сейчас – как написала, так сразу и выложила.
Меня зовут Любарова София, мне 18 лет. Я была членом участковой избирательной комиссии с правом решающего голоса (УИК №44, н.р. Фонтанки, д. 134, председатель Ковалёва Наталья Викторовна), и лично стала свидетелем и жертвой циничного беспредела в нарушении законов.
Привет. Обычно я не прошу ничего такого, а сейчас вот прошу: ПОЖАЛУЙСТА, ПРОЧИТАЙТЕ, И СДЕЛАЙТЕ ПЕРЕПОСТ. Если вы со мной знакомы лично, напишите к перепосту комментарий, откуда вы меня знаете. Пожалуйста, это все очень важно, для всех людей в России, в том числе, и для вас. А уж как это важно для меня – не передать словами.
Это довольно длинная история о моей работе в участковой избирательной комиссии №44, писать её было трудно, неприятно и очень долго, поэтому я выкладываю её только сейчас – как написала, так сразу и выложила.
Меня зовут Любарова София, мне 18 лет. Я была членом участковой избирательной комиссии с правом решающего голоса (УИК №44, н.р. Фонтанки, д. 134, председатель Ковалёва Наталья Викторовна), и лично стала свидетелем и жертвой циничного беспредела в нарушении законов.
Я была направлена в участковую избирательную комиссию от Яблока. Почему Яблоко? Потому что у них было легче всего получить это направление. Зачем я туда полезла? Как и тысячи людей по всей стране, хотела, чтобы выборы были честными и законными. Я с радостью сидела бы дома на диване, если бы всё работало само по себе, но опыт прошлых выборов показал, что само по себе честно не получается, надо идти и принимать участие в этой работе лично. Это право каждого гражданина, утверждённое федеральными законами №№ 19 и 67. Если вы найдёте для этого время и силы – воспользуйтесь им тоже, через два года будут не менее важные выборы в законодательное собрание. Любые новые люди, не входящие в отлаженную систему фальсификаций, могут их предотвратить, или хотя бы зафиксировать.
Вместе со мной на участке №44 присутствовали мои знакомые: Илья Учитель – наблюдатель от кандидата Миронова, и Александра Чарно – представитель СМИ «Яблоко России».
1. Мой статус и общая обстановка
Как должно быть:
Федеральный закон №67, ст. 29, п.23
Член комиссии с правом решающего голоса:
а) заблаговременно извещаются о заседаниях соответствующей комиссии;
б) вправе выступать на заседании комиссии, вносить предложения по вопросам, отнесенным к компетенции соответствующей комиссии, и требовать проведения по данным вопросам голосования;
в) вправе задавать другим участникам заседания комиссии вопросы в соответствии с повесткой дня и получать на них ответы по существу;
Федеральный закон №67, ст. 28, п.10
Член комиссии с правом решающего голоса обязан присутствовать на всех заседаниях комиссии.
Рабочий блокнот участковой избирательной комиссии, ЦИК РФ
Секретарь УИК заблаговременно извещает о заседании комиссии членов комиссии и других лиц, определенных законодательством;
Как было:
12 февраля было первое заседание комиссии. Именно в этот день председатель позвонила мне «познакомиться», но о заседании ни словом не обмолвилась. До выборов по плану должно было быть 5 заседаний. Меня известили только об одном, промежуточном, на нём единственном я и была. При этом я сама часто находилась в помещении комиссии, в соответствие с графиком дежурств, но комиссия всё равно умудрялась проводить заседания (по крайней мере, по документам) без меня.
Я дежурила в комиссии как полагается, даже больше остальных: на первой неделе четыре дня, на последующих два и три – так же, как все, с 15.00 до 20.00 выдавала открепительные, принимала звонки и заявки на голосование вне помещения, работала со списками. Поверьте, никогда не отлынивала от своих обязанностей и не отказывала никому в помощи. Я понимала, что моё положение в комиссии будет сложным, и потому старалась работать безупречно.
Обычно я дежурила одна, или вместе с председателем комиссии. За время дежурств, я задавала вопросы о работе комиссии, проявляла повышенное внимание к деталям, демонстрировала, что принципиально собираюсь не отступать от законов. Чем ближе ко дню голосования, тем хуже становилось отношение председателя ко мне. Под конец на все вопросы, даже самые невинные, в мой адрес звучало с нескрываемым раздражением, дословно: «Не суй нос не в своё дело», «Не приставай», «Будешь мне надоедать – отстраним от должности».
Почему было так? Моё предположение:
Моя комиссия – все между собой родственники и друзья, работают вместе не первый раз. Председатель комиссии – мать, секретарь комиссии - дочь, один из членов комиссии – бывший муж дочери, еще один член комиссии – подруга детства дочери, вместе учились. Всего 11 человек, я двенадцатая. Не со всеми я успела близко пообщаться, но и остальные вели себя как их старые друзья. Все решения принимались единогласно. Вероятно, им сначала даже в голову не приходило, что у кого-то может возникнуть реальный интерес к деятельности комиссии, распределению постов и обязанностей, соблюдению законности. А потом, когда они почувствовали мою принципиальную позицию, стали относиться ко мне настороженно, и целенаправленно скрывали уже всё, что могли. Когда я пыталась узнать что-нибудь, хоть на чём-нибудь настоять, они не стеснялись повышать на меня голос, давить возрастом, количеством, делать вид, что они меня не слышат, что у меня нет никаких прав, что моё мнение ничего не значит. Типичная дедовщина.
2. История с опечатыванием урны
Как должно быть:
Федеральный конституционный закон №5, гл. 9, ст. 74, п.4
В 8 часов в день голосования председатель участковой комиссии объявляет помещение для голосования открытым и предъявляет к осмотру членам участковой комиссии, присутствующим участникам референдума, лицам, указанным в части 3 статьи 34 настоящего Федерального конституционного закона, пустые переносные и стационарные ящики для голосования, которые затем опечатываются печатью участковой комиссии (пломбируются).
Как было:
Моя комиссия хотела опечатать ящики для голосования еще 3 марта! За день до голосования! Я была против, они долго кричали на меня, однако, ящик запечатывать не решились. В день голосования комиссия опять решила опечатать ящики для голосования заранее, до открытия участка, не по закону. Я снова была против, но они решили меня проигнорировать. Тогда я потребовала провести голосование комиссии по этому вопросу, прямо под камерой, с занесением итогов в протокол. Пусть тот, кто хочет нарушить процедуру, возьмёт на себя персональную ответственность. Кричать на меня они продолжили, но закон нарушить так и не решились, нехотя, но опечатали по правилам.
Почему было так? Моё предположение:
Это было очень показательно. Порядок проведения выборов строго регламентирован, любая мелочь имеет значение. Ни одной нельзя пренебрегать, если нужно доказать, что выборы честные и прозрачные. Эти выборы честными не планировались, и мне кажется, именно в этот момент члены комиссии, наконец, поняли, что я действительно буду контролировать исполнение законов и могу неожиданно для них на чём-то настоять – даже одна против всех. Именно в этот момент они запаниковали, и решили не подпускать меня ни к чему вообще.
3. Спрятанная урна
Как должно быть:
Федеральный конституционный закон №5, гл. 9, ст. 74, п.4
В 8 часов в день голосования председатель участковой комиссии объявляет помещение для голосования открытым и предъявляет к осмотру членам участковой комиссии, присутствующим участникам референдума, лицам, указанным в части 3 статьи 34 настоящего Федерального конституционного закона, пустые переносные и стационарные ящики для голосования, которые затем опечатываются печатью участковой комиссии (пломбируются).
Федеральный закон №67, гл. 4, ст. 29, п. 23
Член комиссии с правом решающего голоса:
г) вправе знакомиться с документами и материалами (в том числе со списками избирателей, участников референдума, с подписными листами, финансовыми отчетами кандидатов, избирательных объединений, бюллетенями), непосредственно связанными с выборами, референдумом, включая документы и материалы, находящиеся на машиночитаемых носителях, соответствующей и нижестоящих комиссий и получать копии этих документов и материалов (за исключением бюллетеней, открепительных удостоверений, списков избирателей, участников референдума, подписных листов, иных документов и материалов, содержащих конфиденциальную информацию, отнесенную к таковой в порядке, установленном федеральным законом), требовать заверения указанных копий;
Как было:
До 8.00 четыре урны, стационарная и переносные, стояли в помещении для голосования под камерой, у всех на виду, и ждали, пока их опечатают. Меня отправили с поручением на другой этаж, в бывшее помещение комиссии, и вдруг я увидела там ещё один переносной ящик для голосования! Полупрозрачный, нового образца, с печатью нашей комиссии и подписью председателя. Это не положенное место для переносного ящика, и я спросила у секретаря, что этот ящик там делает. Секретарь замялась, и ответила, что ящик с прошлых выборов и не будет использоваться.
Через 20 минут меня послали в это же помещение к телефону, принимать заявки на выездное голосование. Переносного ящика для голосования там уже не было! Куда он делся? Ни комиссия, ни председатель не смогли ответить мне, где он, изображая беспокойство и недоумение. Я попросила опись имущества комиссии. Этот документ мог внести ясность – что это был за ящик. Мне отказались показать опись, и вообще какие- либо документы, с криками и оскорблениями.
Целый час мы возились и искали этот «пропавший» ящик. Наконец, его случайно нашла сотрудница МВД, ответственная за пожарную безопасность. Она открывала запасные выходы и нашла ящик запертым между дверьми. Ключи от этого запасного выхода были у председателя. С найденного ящика председатель комиссии сорвала все бумажки с подписями и печатями и отнесла его открытым под камеры, к стационарному ящику для голосования.
Опись мне так и не показали. Документы комиссии в день голосования мне вообще практически не показывали, даже после многочисленных просьб, даже после письменного заявления. Копии снимать тоже не давали, даже фотографировать не разрешали.
Почему было так? Моё предположение:
Это просто цирк с конями, конечно. Если этот ящик не был задействован ни в каких махинациях, то всё, что нужно было сделать председателю – показать мне опись имущества, переданного комиссии: 30 секунд – и проблема была бы решена. Вместо этого председатель целый час устраивала спектакль с исчезновением и поисками этого ящика, с криками и руганью, лишь бы не показать мне документы. Зачем это было сделано – моей логике не подвластно. Полагаю, комиссии уже было так страшно за свои фальсификации, что рассудок совсем помутился, и они решили любой ценой не показывать мне вообще никаких документов. Или этот ящик действительно должен был участвовать в каком-то обмане, других объяснений нет.
Соблюдение законов очень облегчило бы работу комиссии (честную). Вместо того, чтобы спокойно работать, и дать спокойно работать нам, они только и делали, что кричали на нас пытались отогнать и скрыть от нас всё, что только могли. Также нам не дали необходимые нам документы: копии реестра лиц, присутствующих в помещении для голосования; копию ведомости на голосование вне помещения; реестр заявлений избирателей о предоставлении им возможности проголосовать вне помещения, и так далее.
4. Побег 420 бюллетеней в психдиспансер
Как должно быть:
ФЗ №19, ст. 71, п. 6
Председатель участковой избирательной комиссии обязан объявить о том, что члены участковой избирательной комиссии будут проводить голосование вне помещения для голосования, не позднее чем за 30 минут до предстоящего выезда (выхода) для проведения такого голосования, а также предложить членам участковой избирательной комиссии с правом совещательного голоса и наблюдателям присутствовать при его проведении.
ФЗ №19, ст. 27, п. 6
Избиратели, находящиеся в день голосования в больницах, санаториях, домах отдыха, местах содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых и в других местах временного пребывания, включаются в список избирателей на основании паспорта или документа, заменяющего паспорт гражданина, и открепительного удостоверения для голосования на выборах Президента Российской Федерации (далее - открепительное удостоверение). Избиратели, находящиеся в местах временного пребывания, работающие на предприятиях с непрерывным циклом работы и занятые на отдельных видах работ, где невозможно уменьшение продолжительности работы (смены), а также избиратели из числа военнослужащих, находящихся вне места расположения воинской части, не имевшие возможности получить открепительное удостоверение, решением участковой избирательной комиссии могут быть включены в список избирателей на избирательном участке по месту их временного пребывания по личному письменному заявлению, поданному в участковую избирательную комиссию не позднее чем за три дня до дня голосования.
Как было:
В 8.00 меня отправили к телефону в бывшее помещение комиссии на другом этаже. Телефон в другом помещении – это уже нарушение. (Меня вообще постоянно «отсылали» из помещения для голосования, используя любой предлог. Это было незаконно, но эту работу тоже должен был кто-то делать. Так как я была настроена не только контролировать честность, но и работать, я не могла себе позволить отказываться от таких поручений. Например, я честно 3 часа ходила по квартирам – проводила голосование на дому. Возможно, вы меня видели – в коричневой куртке, с переносной урной через плечо.)
Меня предупредили, что с 8.00 до 14.00 я принимаю последние заявки и составляю список на первое голосование вне помещения, а затем иду с этим списком по квартирам его проводить. В 8.50 мне позвонил Илья Учитель, наблюдатель, из помещения для голосования, и сказал, что вдруг куда-то унесли переносной ящик для голосования, уже из-под камер. Он поймал людей с этим ящиком в дверях, спросил, куда его несут? Сказали, что на выездное голосование, и сразу ушли. На вопрос о документах ему мельком издалека показали список на полторы страницы (максимум 30 фамилий). Он подошёл к председателю, попросил разъяснений, потребовал ведомость. Разъяснений никаких не получил, по ведомости оказалось, что выдано 420 бюллетеней.
420!!! Когда в моём списке меньше 30 человек за целый месяц записи, а на нашем участке всего 2100 бюллетеней! Какое ещё выездное голосование? Ведь я же на него список составляю! И никаких других списков на выездное голосование не было. Мне же сказали, что это я на него иду! Я пошла задавать вопросы председателю.
Председатель как всегда накричала на меня, уходи, мол, но ничего не пояснила. Пришлось написать заявление. После этого мне всё-таки сказали, что выездное голосование уехало на некое «режимное предприятие» по адресу набережная реки Фонтанки 132. Это было вызывающе абсурдно, потому что всего пару дней назад я спрашивала про этот дом, почему он пропущен в списках избирателей. Председатель же говорила, что ни малейшего понятия не имеет. Наблюдатель поискал этот дом в Интернете, оказалось, что это психдиспансер №7. Списки избирателей, или хоть какой-нибудь документ, на основании которого было выдано именно 420 бюллетеней, нам посмотреть не дали. Сказали, что вот вернётся голосование – тогда и посмотрим. Копию ведомости, по которой эти бюллетени выдали, тоже не дали. Вернулось это голосование в 19.55, никаких документов нам, естественно, уже не показали, потому что...против нас уже приняли меры.
Почему было так? Моё предположение:
Комиссия провела целую спецоперацию, для того, чтобы невозможно было проконтролировать это выездное голосование. Сравните с тем, как чётко расписана эта процедура в законе. Видели мы этот психдиспансер №7 – крошечное здание за высоким забором – трудно представить, что туда могло влезть 420 человек. Разве что, в несколько слоёв. Да ещё все были с открепительными удостоверениями... Длилось это «голосование» больше, чем 11 часов, в соседнем-то доме, все избиратели – в одном здании! Что можно делать столько времени? Насколько я понимаю, они просто ждали, пока нас удалят, чтоб вернуться со своими «результатами» без помех.
Арифметика такая:
На нашем участке всего проголосовало 1165 человек + 36 человек на дому + 420 бюллетеней «уехало в психдиспансер». По официальным данным из них 61,7% (1000 голосов) – за кандидата В.В. Путина. Это примерно на 15 - 20% больше, чем в среднем на тех участках, где наблюдателями не зафиксировано никаких нарушений. Где никого не выгоняли, ничего не скрывали, показывали любые документы. Такие участки тоже были. Для контраста: отчёт моей мамы, члена участковой избирательной комиссии №1854, с такого участка.
5. Как от нас избавились
Как должно быть:
Федеральный закон №138, ст. 12
Член избирательной комиссии с правом решающего голоса может быть освобожден от обязанностей члена избирательной комиссии до истечения срока полномочий по решению органа, его назначившего, в случаях:
подачи членом избирательной комиссии заявления в письменной форме о сложении своих полномочий;
утраты членом избирательной комиссии гражданства Российской Федерации;
вступления в законную силу обвинительного приговора суда в отношении члена избирательной комиссии;
признания члена избирательной комиссии решением суда, вступившим в законную силу, недееспособным, ограниченно дееспособным, безвестно отсутствующим или умершим.
Члены избирательной комиссии с правом решающего голоса в период проведения выборов не могут быть привлечены без согласия прокурора к уголовной ответственности или подвергнуты административному взысканию, налагаемому в судебном порядке.
Как было:
Весь день председатель твердила мне, что вот, сейчас комиссия меня удалит. Я не могла поверить, что они решатся так явно нарушить закон и внести это в протокол, поставив под этим свои подписи. С таким же успехом комиссия могла решить голосованием меня убить, или взорвать соседний дом. Но в 19.50 председатель обошла всех членов комиссии, и подписала у каждого акт и решение об удалении Ильи, наблюдателя, и меня. На всякий случай я всё же позвонила в колл-центр юристам ассоциации «Наблюдатели Санкт-Петербурга», удостоверилась, что меня ТОЧНО-ТОЧНО, НИКАК, ни под каким предлогом нельзя удалить, и взяла телефон полиции, чтоб вызвать наряд, если всё-таки решат удалять. В 19.55 зам.председателя подошла к урне и начала оглашать. Сначала зачитала акт и решение об удалении Ильи, подписать мне его не дали, оставить особое мнение тоже. Удалили Илью потому что, якобы, его документы поддельные, но усомнились в этих документах именно к восьми вечера. Причина смехотворная, удаление незаконное, но для удаления наблюдателя в законе есть хоть какие-то лазейки, поэтому Илье пришлось уйти. Потом зачитала мои акт и решение. Меня собирались удалить за «дебош перед началом выборов» (это дословно). Имелась в виду история из части 2 этого рассказа, которая дебошем, естественно, не являлась. Но даже если бы я устроила десять дебошей, НЕВОЗМОЖНО УДАЛИТЬ ЧЛЕНА УИК С ПРАВОМ РЕШАЮЩЕГО ГОЛОСА! Никак! Вообще! Поэтому я положила телефон в карман, документы в сумку на плечо, перетащила свой стул к урне, под камеры, села на него и отказалась уходить. Сначала меня попросил уйти дежурный полицейский на нашем участке, я не ушла и вызвала наряд полиции. Через некоторое время пришли ещё два сотрудника полиции, сказали, что они и есть наряд, и предложили мне уйти. Я отказалась, и тогда они просто взяли меня за руки и за ноги, и унесли. Каждый имеет право сопротивляться незаконным действиям полиции. Я пыталась за что-нибудь держаться, но что я могу против двух взрослых мужчин? Но я всё-таки пыталась. Потому что невозможно просто подчиняться, зная, что ты прав, но ничего, НИЧЕГО не можешь сделать, и ВСЕ против тебя, даже те, кто должен защитить, что всё, ничего не получилось, всё, за что ты так боролся - закон, вот так вот просто переступили! Что сейчас они там всё посчитают, как хотят, все голоса в помойку, всё сфальсифицируют, я даже уже знаю, как, но всё, что я делала до этого, окажется бесполезным!
Меня вытащили из помещения для голосования на лестницу используя грубую физическую силу, надели наручники, стащили на первый этаж. У меня неделю после этого всё болело, и судмедэкспертиза насчитала телесных повреждений на полтора листа.
У меня отобрали телефон и отвезли в отделение. Никому позвонить не дали. Собирались оставить в отделении ночевать, уже шнурки расшнуровать велели. Но, через 3 часа отпустили. Почему так быстро – меня приехали забирать помощники депутатов от Яблока, и быстро разъяснили полиции, что их действия на самом деле были незаконны.
Было почти 00.00, но мы поехали писать жалобы в ТИК Адмиралтейского района. Там было очень много людей, и все писали жалобы. Наши жалобы приняли и зарегистрировали, мы уехали домой.
Почему было так? Моё предположение:
В 20.00 начинается подсчёт голосов – самая важная часть выборов для фальсификаторов. «Город засыпает, просыпается мафия». Именно в этот час по всей стране с нечестных участков удаляют всех наблюдателей, которые хоть как-то проявили свою принципиальность. Их документы, предъявленные 12 часов назад, вдруг начинают казаться подозрительными, любые слова – дебошем, любые действия – срывом голосования. Это было ожидаемо, но удаление члена комиссии – это что-то, ранее неслыханное.
Почему УИК №44 пошла на такое открытое нарушение? Чтобы скрыть от меня свои действия, они готовы были даже «подставиться». Возможно, они не боятся ответственности, потому что их обещали «прикрыть» сверху. Мы готовим документы на них в суд, вот и проверим, так ли это.
6. Вместо эпилога
Ассоциация «Наблюдатели Санкт-Петербурга» сообщает, что в нашем городе только зарегистрированных жалоб было более 1100. А большинству наблюдателей и членов комиссий даже не удалось их подать: «Не возьмём, и всё!». Зато в официальном отчёте,: горизбирком объявил, что на весь город было зарегистрировано… 4 (ЧЕТЫРЕ!!!) жалобы. И эти честнейшие люди, конечно же обеспокоились, сразу же разобрались и наказали виновных!.
Мы с Ильёй выложили отчёты о выборах в Интернет, в том числе, это видео . А ночью 6 марта секретарь комиссии Ирина Ковалёва разыскала меня «в контакте» и написала мне вот что:
«Соня, я тебе очень рекомендую убрать со страницы видеоряд сопровождающийся экстримистскими высказываниями в адрес присутствующих... До сих пор не улегся гормональный фон, до сих пор галлюцинации? Закончились игры, где ты показала себя перед всеми в роли Зои Космодемьянской. Пиар компания завершилась. Началась взрослая жизнь. В которой есть и другая правда и другое видео, и люди, которые скажут как все было... Ты, кстати, спросила у Саши Чарно, которая осталась до конца, как все закончилось? Надеюсь она показала тебе копию заверенного протокола? Если нет, так ты поспрашивай. Вообщем я все таки надеюсь, что ты разумно примешь решение относительно своих дальнейших действий.»
Саша Чарно действительно осталась на подсчет голосов, но видела его издалека, её заперли в угол и приставили к ней подставного наблюдателя (большинство наблюдателей были тоже друзьями семи Ковалёых), запретили фотографировать. Копию ей дали недействительную. Вот её отчёт
Я Ирине ничего не ответила, но зашла посмотреть на её страничку, и что я там вижу? Видео моего задержания, с мерзким комментарием, в котором нас с Ильёй обвиняют не только в дебоше и срыве голосования, но ещё и в том, что мы «получали указания из колл-центра». Я тогда в первый раз увидела со стороны, как меня забирали. Руки ещё полчаса тряслись, той ночью мне приснился первый в жизни кошмар, а проснулась я оттого, что звала во сне папу, тоже первый раз в жизни. Это так сложно передать словами, но чувства ужасные(
Вот члены УИК №44 с правом решающего голоса, которые все решения приниамали единогласно:
Председатель комиссии: Ковалёва Наталья Викторовна
Зам. председателя: Чиберева Анжелика Валерьевна
Секретарь комиссии: Ковалёва Ирина Владимировна
Члены комиссии:
Букалова Наталья Михайловна
Стручкова Светлана Степановна
Ратько Александр Сергеевич
Шайнога Юлия Владимировна
Липский Павел Иванович
Халикова Юлия Владимировна
Овчинникова Елена Александровна
Иванова Людмила Ивановна
В этом рассказе – далеко не все нарушения, их хватило бы ещё на два таких рассказа.
Единственное, что я могу сделать, чтобы хоть как-то восстановить справедливость – это подать жалобы в прокуратуру, в полицию, подать в суд. Необходимо распространить эту историю как можно шире, потому что именно из-за того, что закон был так открыто и нагло нарушен во время моего удаления, есть шансы наказать виновных и создать прецедент!
Мне можно написать ещё на vk.com/thehedgehogpfff
Взято отсюда:
http://littlepfff.livejournal.com/1586.htmlURL записи URL записи